Доверие

Бывший председатель совета управляющих Феде­ральной резервной системы Пол Волкер вошел в ФРС как штатный экономист в 1952 г., и с того времени был сви­детелем или исполнителем всех значительных кредитно­денежных и финансовых мероприятий.

267 «Крушение», цит. по переводу А. Зверева. Авт. сб. «Последний магнат. Рассказы. Эссе». М.: Правда, 1990.

268 Fitzgerald, F. Scott, The Crack-Up, New York, New Directions, Reprint Edition 2009.

ковскую практику, которая была отменена с упразднени­ем закона Гласса - Стиголла в 1999 г. Правило Волкера в итоге было выхолощено лоббистами крупных банков в 2012 г., но Волкер точно почувствовал наиболее риско­ванную грань банковской системы, и ему принадлежит заслуга попытки ее урегулирования. Ни один банкир или политик не знает о деньгах и том, как они работают, больше Волкера.

Когда на него насели с вопросами о роли доллара в международной денежной системе настоящего, Волкер признал серьезные задачи, с которыми сталкивается аме­риканская экономика, и доллар в частности, проде­монстрировав реакцию наподобие «мы это уже проходи­ли». Он указал, что обстоятельства не так катастрофич­ны, как в 1971 г., во время набега на Форт-Нокс, или в 1978 г., когда, из-за того что иностранные кредиторы на­чали отвергать доллар США как средство сохранения ка­питала, казначейство США выпустило печально извест­ные облигации Картера в швейцарских франках.

Когда на него насели серьезнее, Волкер откровенно высказался об экономическом подъеме Китая и признал, что есть разговоры о свержении доллара с пьедестала мировой ключевой резервной валюты. Но он так же бы­стро указал, что, несмотря на эти разговоры, ни одна из валют не приблизилась к доллару с точки зрения нали­чия мощных ликвидных объемов потенциально инве­стиционных активов, необходимых для статуса настоя­щей резервной валюты. Волкер - вовсе не сторонник зо­лотого стандарта и полагает, что возврат золота не явля­ется ни возможным, ни желательным.

Наконец, когда его поставили перед такими вопро­сами, как консолидированный долг, крупномасштабное

субсидирование, продолжающийся дефицит и нарушение нормальной законодательной деятельности, что предпо­лагает, что denouement^- доллара уже начался, Волкер прищурился, его выражение лица приобрело жесткость, и он проговорил одно слово: «Доверие».

Он полагает, что доллар может выдержать любую бурю, если люди ему доверяют. Если люди потеряют до­верие к доллару, никакая армия кандидатов наук его не спасет. В этом вопросе Волкер определенно прав, однако никто не может сказать, прошло ли доверие к доллару точку невозврата из-за промахов ФРС, краха потолка го­сударственного долга и мер предосторожности России и Китая.

К несчастью, все больше признаков, что доверие к доллару истощается. В июле 2013 г. расширенный долла­ровый индекс с учетом цен, лучший критерий статуса доллара на рынке иностранных валют, оказался на зна­чении 84,05, выше абсолютного минимума 80,53 в июле 2011 г., но приблизительно равным предыдущим мини­мальным значениям в октябре 1978-го, июле 1995-го и апреле 2008 гг. Цена золота, еще одна мера доверия к доллару, начала расти в августе 2013 г., после двухлет­ней тенденции к понижению, и это еще один знак ослаб­ления доллара. Состав иностранных валют в мировом ре­зерве показывает продолжающееся сокращение исполь­зования доллара как резервной валюты с примерно 70 % в 2000 г. до почти 60 % сейчас. Ни один из этих показа­телей не свидетельствует о непосредственном кризисе, но все три демонстрируют снижение доверия.

Развязка, окончание {фр.).

Другие индикаторы бессистемны и сложны для определения в численной форме, но тем не менее по­казательны. Среди них рост использования альтернатив­ных валют и виртуальных, или цифровых валют, таких как биткойн. Цифровые валюты существуют внутри него­сударственных одноранговых компьютерных сетей и не выпускаются и не поддерживаются никаким государством либо центральным банком. История биткойна началась в 2008 г., когда в публикации под псевдонимом Сатоси На­камото были описаны протоколы для создания новой электронной цифровой валюты ^{; [158]. В январе 2009 г. с по­мощью ПО Накамото были созданы первые биткойны. Он продолжал вносить технический вклад в проект биткой- нов до 2010 г., в этот момент он устранился от активного участия. Однако к этому времени проект продолжило крупное сообщество разработчиков, сторонников свобо­ды и предпринимателей. К концу 2013 г. в обращении на­ходилось свыше 11,5 млн биткойнов, и их число неуклон­но растет. Каждое колебание стоимости биткойна основа­но на спросе и предложении, но в апреле 2013 г. она превысила 220 долл, за биткойн. Долгосрочная перспек­тива биткойна как виртуальной валюты остается под во­просом, но его быстрое и широкое принятие уже можно воспринимать как сигнал того, что сообщества по всему миру ищут альтернативу доллару и традиционным бу­мажным валютам.}

За пределами мира альтернативных валют находит­ся мир транзакций без использования валют вообще: электронный рынок бартера. Бартер, или товарный об­мен - это одна из наиболее ошибочно понимаемых эко­

номических идей. Большое количество экономической литературы посвящено неэффективности бартера, кото­рый требует одновременного совпадения интересов обе­их обменивающихся сторон. Если одна сторона продает пшеницу за гвозди, а второй стороне нужна пшеница, но для торговли у нее есть только канаты, первая сторона может принять канаты и искать кого-то, у кого есть гвоз­ди и кому нужны канаты. В этом рассказе деньги - эф­фективное средство обмена, которое решает проблему одновременности, потому что можно продать пшеницу за деньги и потом использовать эти деньги для покупки гвоздей, без мены на канат.

Экономисты, начиная с Адама Смита, предполагали, что товарный обмен был историческим предшественни­ком денег, но не существует никакого эмпирического, ар­хеологического или другого свидетельства предшествую­щей деньгам меновой экономики. В действительности со­здается впечатление, что доденежные варианты эконо­мики основывались на доверии - обещании вернуть цен­ность в будущем в обмен на ценность, предоставляемую сегодня. Древняя система кредита позволяла осуществ­лять межвременные обмены, как и сейчас, и решала про­блему одновременного совпадения интересов. Историче­ский бартер - это еще один пример экономистов, разви­вающих теории без привязки к реальности.

Безотносительно мифической истории, сейчас бар­тер действительно является быстрорастущей формой экономического обмена, поскольку объединенные в сеть компьютеры решают проблему одновременности. Один

27* Graeber, David, Debt, The First 5,000 Years. Brooklyn: Melville House Publishing, 2011, pp. 21-41.

недавний пример касался корпорации China Railway, Gen­eral Electric и Tyson Foods. У China Railway был покупа­тель, птицепромышленник, который объявил себя банк­ротом, в результате чего железная дорога стала облада­телем мороженой индейки, предоставленной в качестве залога. General Electric продавала железной дороге газо­турбовоз с электрической передачей, и China Railway осведомилась, не может ли она заплатить за локомотивы замороженной индейкой. GE, у которой есть отдел торго­вых операций по электронному бартеру в количестве 18 человек, быстро установила, что Tyson Foods China при­мет поставку индейки за наличные. China Railway поста­вила груз индейки Tyson Foods, которая выплатила на­личные GE, а затем GE поставила газотурбовозы China Railway. Сделка между GE и China Railway в действитель­ности была обменом индейки на турбовозы, и никакие деньги из рук в руки не переходили. Безналичный обмен, может, и не был частью прошлого, но все больше стано­вится частью будущего.

Оба примера - биткойн и бартер - иллюстрируют^-, как доллары с каждым днем становятся все менее необ­ходимыми. Это также видно в расцвете региональных торгово-валютных блоков, таких как Северо-Восточная Азия и связь между Китаем и Южной Америкой. Трехсто­ронняя торговля между Китаем, Японией и Кореей и дву­сторонняя торговля между Китаем и его соответствующи­ми торговыми партнерами в Южной Америке находятся в числе самых крупных и быстрорастущих торговых взаи­моотношений в мире. Ни одна из используемых при этом валют: юань, иена, вон, реал и песо - не приближается к тому, чтобы стать резервной. Но все прекрасно служат торговыми валютами для сделок, счета по которым ранее выставлялись в долларах. Торговые валюты используют­

ся как временный способ вести счет торгового баланса, тогда как резервные валюты располагают обширным ко­личеством потенциально инвестиционных активов, ис­пользуемых для аккумулирования благосостояния. Даже если эти местные валюты используются для торговли, а не для резервов, каждая транзакция отражает снижение роли доллара.

Если перефразировать Хемингуэя, доверие к долла­ру утрачивается сначала постепенно, а потом сразу¹²⁷²¹. Виртуальные валюты, новые торговые валюты и отсут­ствие любой валюты, как в случае бартера, - все это симптомы медленной, постепенной потери доверия к доллару. Все это симптомы, а не причина. Причины сни­жения доверия к доллару - это двойная угроза инфляции и одновременно дефляции, ощущение со стороны многих, что доллар больше не является средством накопления, это лотерейный билет, потенциально стоящий куда боль­ше или меньше номинала по причинам, находящимся за пределами контроля обладателя. Паническая покупка зо­лота и экстренный выпуск СПЗ для восстановления лик­видности, когда это потребуется, станут сигналами ста­дии быстрой потери доверия.

Волкер был прав в своем утверждении, что доверие необходимо для стабильности любой системы бумажной валюты. К несчастью, ученые-теоретики, которые сейчас отвечают за кредитно-денежную политику, концентриру­ются исключительно на количественных показателях и самонадеянно принимают доверие как должное.

²⁷² «Фиеста (И восходит солнце)». Цит. по пер. В. Топер.